Детская сексуальность и психоанализ детских неврозов. Анна Фрейд

Истоки детской психопатологии. Норма и патология детства.

Понимание того, что истерики страдают, прежде всего, от своих воспоминаний, стало началом психоаналитического учения и направляло затем аналитические исследования. Когда стало ясно, что анализ ничего не может прояснить без объяснения ранних психических процессов, аналитическая терапия переключилась с настоящего пациентов на их прошлое и с проблем взрослого на проблемы первых лет жизни. Таким образом, рука об руку с постижением зрелой половой жизни идет постепенное понимание ее начального этапа, т.е. картины фаз инфантильной сексуальности и первых конфликтов влечений и Я. На основе психоаналитического учения о неврозах возникли, идущие с ним в ногу учение об инфантильной сексуальности и построенные на нем едва намечающиеся очертания психоаналитической психологии и психопатологии детства. В начале психоаналитического движения эта новая теория была еще далека от практического использования. В то время анализ занимался совсем другими задачами. В технике терапии было важно закрепить переход от гипноза и внушения к свободной ассоциации и толкованию сопротивления и переноса. В научной работе существенным было систематизировать новый материал. Все, без исключения, результаты анализа взрослых указывали на последовательность либидоносных фаз развития (оральная, анальная, фаллическая), на детали Эдипова и каст рационного комплексов, на закономерность амнезии к раннему детству. В центре аналитических интересов стояла не непосредственная работа с детьми, а выводы о детских переживаниях, которые выявляются при анализе взрослых. Заполнение пробелов в памяти и обнаружение все новых подробностей процесса развития при помощи метода реконструкции было тогда особой гордостью аналитика. После первых двух десятилетий аналитической работы настала эра применения знаний, полученных из анализа взрослых, в практической педагогике. Анализ взрослых невротиков вскрыл возрастающее число важных ошибок в воспитании. Не оставалось сомнений в их роли в образовании неврозов. Неискренность родителей в сексуальных вопросах: не реально высокие моральные требования, чрезмерная строгость и чрезмерная снисходительность, ненужные запреты, наказания, ранние совращения оказались патогенными воздействиями, которым подвергается ребенок со стороны незнакомого лица. Казалось не было возможности путем изучения мира взрослых решительно изменить положение и воспитывать следующее поколение детей в более благоприятных условиях. В это отношении задачи будущего для аналитиков заключались в “психоаналитическом воспитании”, основанном на полученных в последнее время знаниях. На практике подобные задачи легче поставить, чем выполнить. Родители, учителя и воспитатели ожидали от психоанализа законченной системы, правил и предписаний. Аналитики же могли предложить лишь напоминания, предостережения, в лучшем случае советы. Аналитические знания о процессе развития росли в то время медленно от фазы инстинктивного развития к этапу связи с объектом, от любви к объекту к идентификации и идеал-образованию; от Я функции к Я-аппаратам; от страха и враждебности к образованию компромиссов и симптомов; от симптомов обратно к фиксационным пунктам и к патогенной регрессии, от неврозов к нарушениям в развитии и отклонениям в характере. Для аналитика каждая находка раскрывала в плане педагогического мышления и действия новую надежду на предотвращение неврозов. В педагогическом мире сохранялось разочарование, что новое психоаналитическое учение о воспитании было не совершеннее, чем лежащая в его основе теория, т.е. оно было неполное, несистематическое, постоянно изменяющееся. Шаг за шагом происходил перенос психоаналитических открытий на педагогические предписания и действия, и примеры этому нетрудно найти. Многие анализы давали убедительные доказательства травматического влияния так называемых “пра-происшествий”, т.е. наблюдения полового акта родителей и сексуально стимулированного сна с отцом или матерью; педагогическим выводом из этого было предостережение родителей скрывать от детей их сексуальную жизнь и, наконец, удаление всех детей, даже самых маленьких, из родительской постели. Многие интеллектуальные задержки оказались в анализе следствием неудовлетворенного сексуального любопытства в детстве; тот, кто хочет предостеречь от этого своего ребенка, должен проводить ранние сексуальные разъяснения. Фригидность и импотенция во взрослой жизни оказались следствиями детского мастурбационного запрета в частности и детского сексуального вытеснения в целом; исходя из этого, аналитически просвещенные родители развивали непредвиденную до этого терпимость к проявлением прегенитальной, оральной, анальной и фаллической сексуальности. Успех в аналитическом учении об инстинктах, признавшим агрессивность эквивалентом сексуальности, потребовал допущения проявления детской амбивалентности и разрешения детям проявлять враждебные чувства против сестер, братьев и родителей. Для каждого знатока анализа стала особенно выразительной патогенная роль страха, чувства вины, и создание атмосферы свободы, от страха в детстве является лучшей гарантией предупреждения неврозов. Применительно к педагогическим рекомендациям это означает избегание всякой родительской строгости во внешнем. .пире, а также избегание всякого строгого авторитетного образца для образования Сверх-Я во внутреннем мире. Аналитическая теория, признающая в Я роль посредника между внутренней инстанцией и требованиями внешнего мира, рассматривала, со своей стороны, профилактику неврозов в оздоровлении детского Я и давала родителям педагогические требования по укреплению Я-функции. Стоящие в последние десятилетия в центре внимания проблемы развития ребенка в первый год жизни и самых ранних отношений матери и ребенка дали повод для многочисленных и во многих отношениях революционных способов ухода за грудными детьми. Обзор педагогического учения первой половины века исключает сомнения в его незаконченном характере. С целью профилактики неврозов педагогические советы претерпевали изменения в связи с меняющимися представлениями о причине неврозов и с проникновением анализа во все более глубокие и ранние слои личности. В исторической последовательности здоровье, казалось, могло быть гарантировано в первую очередь благодаря свободе влечений (инстинктов), далее – прочности Я-инстанции и – функции и затем – нормальным. состоянием инфантильных отношений любви. Основанный на психоанализе педагогический переворот достиг, несмотря на некоторые обоснованные возражения, большого успеха. Новое понимание потребности на оральной стадии (грудное вскармливание по потребности, постепенное отнятие от груди, избегание принуждения со ссылкой на количество и качество пиши) благоприятно воздействует на снижение позднейших нарушений питания, новая терпимость к аутоэротической деятельности {сосание, мастурбация} в свою очередь снижает нарушение засыпания; новшества в воспитании опрятности приучение в более позднем возрасте, замедление, большая снисходительность устраняют коренящееся в анальной фазе упрямство маленьких детей; свобода в желании все смотреть и показывать в фаллической фазе укрепляет желание учиться и удовольствие от успеха; свобода агрессивности дает нескованную физическую и духовную активность; большая откровенность в сексуальных вопросах открывает непредвиденные до этого доверительные отношения между родителями и детьми. В качестве оборотной стороны этих достижений имеется определенное количество разочарований и неудач. Сексуальное просвещение детей, к примеру, приводит, несмотря на все возлагаемые на него надежды, обычно к неожиданным последствиям. В противоречии здесь находятся, с одной стороны, реальные факты взрослой сексуальной жизни, а с другой, — незрелость инфантильной сексуальной конституции. На основании последней дети переводят даже тщательнейшие разъяснения на язык своей прегенитальной сексуальной теории (зачатие через рот, рождение через задний проход, половой акт как агрессивное наступление на женщину и т.д.), т.е. дети упорствуют в заблуждениях, которые закрепляются в развитии и исчезают лишь в процессе более позднего созревания. Последствия мастурбационной свободы также не только ожидаемы. При новом подходе было запланировано снижение мучительного чувства вины. В итоге образовался неожиданный дефицит со стороны морального развития, в котором значительную роль играла борьба за отучение от онанизма как ранний внутренний конфликт между Я и влечениями. Еще безнадежнее с предоставлением детям запланированной свободы от страхов. Где пропадает страх перед строгостью родителей, усиливается страх совести; где смягчается строгость Сверх-Я, дети преимущественно находятся в страхе перед собственной силой влечения, которому они беспомощно остаются подвержены без вмешательства внешней или внутренней инстанции. В итоге психоаналитическая педагогика так и остается перед целью, поставленной с самого начала. Дети, выросшие в новых условиях, могли бы в некоторых отношениях отличаться от прежних поколений. Но они не свободнее от страха и от конфликтов, и они не менее подвержены невротическим и другим психическим нарушениям. Ошибка заключается здесь не в отвержении воспитательного воздействия, а в наших неправильных ожиданиях. Строго аналитическое мышление должно подготовить нас к тому, что поиски определенного “корня неврозов” так же нереальны, как и надежды на профилактику неврозов, основанную на воспитании. Психоаналитический опыт показывает, что неврозы есть цена, которую человечество платит за культурное развитие. ОНО, Я, СВЕРХ Я как психические инстанции имеют каждая свое собственное назначение и свои собственные методы работы. То, что они находятся в противоречии Друг с другом, естественно и неизбежно, как и последствия, которые осознаются индивидом в форме внутренних конфликтов. Свобода от конфликтов и единство личности являются, таким образом, невыполнимыми идеалами человеческой культуры. Максимально, что может добиться разумное воспитание, это помочь конкретному ребенку избежать конфликта, что согласуется с условиями психического здоровья. Там, где внутреннее раздвоение слишком велико, патологические компромиссные образования между влечениями, Я и Сверх Я остаются, несмотря на все внешние условия, неизбежными. Введение детского анализа и его последствия

Когда усилия по предотвращению неврозов воспитательными воздействиями исчерпали себя, возник новый и эффективный инструмент: детский анализ, т.е. использование аналитической техники и терапии в борьбе с ранними детскими конфликтами во время их возникновения. Для психоаналитической детской психологии, которая до этого базировалась исключительно на реконструкции анализа взрослых, таким образом, открывался второй обильный источник. Для аналитиков стало важной теоретической задачей сравнение и противопоставления экспериментальных данных того и другого вида. Начали появляться и взаимно коррегироваться выводы из анализа взрослых, из анализа старших детей и данные из анализа младших. Постепенно растет осведомленность в вопросах детства, основанная на психоаналитической специализации, которую общество ожидало с возникновения психоанализа.