Следующий пример – это пациентка, которую я бы описала как вполне нормальную. Она с течением времени стала все больше осознавать зависть, переживаемую как к своей старшей сестре, так и к матери. Зависть к сестре уравновешивалась чувством сильного интеллектуального превосходства, которое было действительно обоснованно, и бессознательным чувством, что сестра очень сильно невротична. Зависть к матери уравновешивалась очень сильными чувствами любви и признательности за ее доброту.
Пациентка сообщила о сне, в котором она была в вагоне поезда с женщиной, у которой она могла видеть только спину, которая наклонилась к дверям купе так, что вот-вот могла выпасть. Пациентка крепко схватила ее, держа одной рукой за пояс; другой рукой она написала записку – объявление, что доктор занимается в этом купе с пациенткой и просит их не беспокоить, и повесила эту записку на окно.
Из ассоциаций ко сну я выбрала следующее: у пациентки есть сильное чувство, что фигура, которую она схватила мертвой хваткой, была ее собственной частью, частью безумной. Во сне у нее было убеждение, что она не должна позволить ей вывалиться через дверь, но должна удержать ее в купе и поладить с ней. Анализ сна обнаружил, что купе заменяло ее саму. Ассоциации к волосам, которые только и были видны сзади, навели на старшую сестру. Следующие ассоциации привели к признанию соперничества и зависти по отношению к ней, возвращая к тому времени, когда пациентка была еще ребенком, а за ее сестрой уже ухаживали мужчины. Затем она заговорила о платье, которое носила ее мать, и которым, будучи ребенком, пациентка восхищалась и которого жаждала. Это платье очень четко подчеркивало очертание грудей, и поэтому для нее стало гораздо более очевидным, чем раньше, хотя и не совершенно новым, что то, чему она первоначально завидовала и что портила в своих фантазиях, были материнские груди.
Это осознание увеличило ее чувства вины как перед сестрой, так и перед матерью и привело к дальнейшему пересмотру ее ранних отношений. Она пришла к более сочувственному пониманию недостатков своей сестры и ощутила, что не любила ее в достаточной мере. Она также обнаружила, что она любила ее в раннем детстве больше, чем помнила до этого.
Я проинтерпретировала, что пациентка почувствовала, что она должна крепко держать безумную отщепленную часть себя, которая была также связана с интернализацией невротической сестры. Следуя интерпретации сна, пациентка, у которой были причины относиться к себе, как к вполне нормальной, испытала чувства сильного изумления и шока. Этот случай иллюстрирует вывод, который становится все более привычным, а именно, что остатки параноидных и шизоидных чувств и механизмов, часто отщепленные от остальных частей Я, существуют даже у нормальных людей.
Чувство пациентки, что она должна крепко держать эту фигуру, подразумевало, что ей следовало также больше помогать сестре, предотвращая ее падение; и это чувство было сейчас пережито вновь в связи с ней как с интернализованным объектом. Тот факт, что ее сестра также представляла безумную часть ее самой, оказался частичной проекцией ее собственных импульсов и параноидных чувств на сестру. Именно вместе с этим осознанием уменьшилось расщепление ее Эго.