Вопросы развития(эго и я). Тяжелые личностные расстройства. Отто Ф. Кернберг

На мой взгляд, структурная теория, отраженная, в частности, в работах Якобсон (1964) и Малер (Mahler, 1979), содержит раз­ностороннюю и интеллектуально разработанную концепцию Я в развитии, продолжающую идеи Фрейда о двойственности Ich.

Две точки зрения Фрейда (1923) на происхождение Эго разра­батывались последователями и постепенно вошли в современные психоаналитические представления о раннем развитии. Первая — это идея о том, что Эго отделяется от Ид, или же от недифферен­цированной Эго-Ид матрицы, кристаллизуясь вокруг системы вос­приятия-осознания. Вторая — его предположение, что Эго образуется в результате интернализации репрезентаций инвестированных инстинктами объектов. Что восприятие и сознание ребенка долж­ны активизироваться особенно сильно при взаимодействии с матерью и что развивающиеся, инвестированные инстинктами связи с ней оставляют следы на детском поле сознания Эго, — с такими достаточно широкими утверждениями согласятся представители самых полярных школ психоанализа. Различия между разными психоаналитическими подходами начинаются с нескольких вопро­сов, непосредственно связанных с представлениями о происхож­дении Я (новое определение Я дано мною выше).

Во-первых, можем ли мы представить себе, что ребенок спосо­бен с самого начала своей жизни отличать себя от матери? Мелани Кляйн (1964) и ее последователь Сегал (Segal, 1979), так же как и Фэйрбейрн (Fairbairn, 1954) из Британской Средней Группы, явно отвечают на этот вопрос положительно, в то время как Якобсон, Малер, я и Винникотт (1958, 1965) в этом сомневаются, предполагая существование начальной стадии развития ребенка, на кото­рой тот не дифференцирует себя от матери.

Если предположить, что изначально ребенок какое-то время не дифференцирует себя от матери, то присущи ли такому состоянию “чисто нарциссические” первичные, окрашенные всемогуществом Я-репрезентации или же недифференцированные Я-объект-репре­зентации? Этот на первый взгляд чисто теоретический вопрос яв­ляется критически важным, с моей точки зрения, для создания современных представлений о метапсихологии нарциссизма.

Якобсон (1964) предлагала сузить смысл термина первичный нар­циссизм и относить его лишь к недифференцированной стадии раз­вития; по ее представлениям, это стадия недифференцированного катексиса влечений “первичного психофизиологического Я”, ко­торому свойственны лишь колебания то усиливающегося, то спа­дающего напряжения. В то же время для нее психофизиологичес­кое Я было чисто описательным предметом, не связанным с метапсихологическими представлениями.

По мнению Якобсон, происхождение Эго тесно связано с изна­чально смешанными Я-образами и образами объектов — что я назы­ваю первоначально недифференцированной Я-объект-репрезентаци­ей. Она полагала, что это связано с “вторичным нарциссизмом” (согласно терминологии Фрейда). Мне думается, ее ответ на этот вопрос совпадает с ответом современной Эго-психологии: ин­стинкт, в частности либидо, изначально направляется на (инвести­руется в) недифференцированную Я-объект-репрезентацию. Лишь позднее постепенное отделение Я от объекта приводит к тому, что дифференцируется и направление (инвестиция) либидо (и агрес­сии). Когда устанавливается дифференциация Я-репрезёнтаций и репрезентаций объекта, тогда дифференцируются и либидинальные инвестиции Я- и объект-репрезентаций.

Когда происходит дифференциация Я и объекта, отношение к (инвестиция в) внешнему объекту воспринимается как продолже­ние отношения к его более ранней недифференцированной версии. Теперь и объект-репрезентации, и внешние объекты инвестируют­ся и одновременно усиливают друг друга. Такие представления, отличающиеся от прежних представлений психоанализа, согласно которым младенец достаточно долго живет в психологической изо­ляции от человеческого окружения, поддерживаются наблюдения­ми за поведением младенцев и тем фактом, что у них на удивление рано появляются дифференцированные реакции на те стимулы сре­ды, в которых проявляется взаимодействие с ними матери.

Теории Якобсон решают, как я полагаю, вопрос о происхож­дении инвестиций инстинкта, направленного на Я и на объекты, — вопрос о том, предшествует ли нарциссизм объектным отношениям или же то и другое появляется одновременно. Кроме того, в ее представлениях структурная организация внутри Эго связана с ин­тернализацией репрезентаций Я и объекта, которые становятся первичными организующими подструктурами. С этой точки зрения можно описать метаморфозы Я- и объект-репрезентаций: множе­ственные, противоречивые, изначально неинтегрированные реп­резентации постепенно соединяются в цельную Я-концепцию и в концепции объектов.

Якобсон создала теоретическую платформу, с которой понятнее становятся взгляды Малер (1979) на аутистический и симбиотичес­кий психозы детства и на нормальную и ненормальную стадию сепарации-индивидуации. Малер приводит как непосредственные наблюдения, так и психоаналитические данные, на основе кото­рых можно проследить стадии развития, постулированные Якобсон.

Тем не менее Якобсон отнесла стадию “первичного нарциссиз­ма” к ранней гипотетической фазе диффузной разрядки, направ­ленной на “психофизиологическое Я”, и это оставляет в тени воп­рос о происхождении и развитии влечений, направленных на Я-репрезентацию и объект-репрезентации. Представления Якобсон о влечениях, направленных на Я и объект, основаны на предпо­сылке, что либидо и агрессия имеют различную природу.

Есть еще один вопрос, касающийся развития Эго и Я: происхо­дит ли Я единственно из блаженного состояния смешения с мате­рью и соответствующих этому состоянию недифференцированных Я-объект-репрезентаций или же оно происходит из интеграции та­ких состояний с другими, в которых Я- и объект-репрезентации смешиваются под влиянием мучительных, пугающих, фрустриру­ющих или даже катастрофических переживаний? Этот вопрос чрез­вычайно важен, потому что разные ответы на него задают совер­шенно разные схемы развития.

Возможно, все психоаналитики, занимавшиеся этим вопросом, согласятся с тем утверждением, что удовлетворяющие блаженные состояния образуют сердцевину самоощущения Эго или ощущения своего Я. Некоторые теоретики доходят до утверждения, что вся интегрированная Я-концепция целиком строится на основе этих ранних переживаний единства, создающих завершенное, интегрированное, нормальное Я.

Согласно такой точке зрения, нормальное Я есть отражение блаженного смешения Я-объект-репрезентации. Следовательно, фрустрации и порождаемая ими агрессия представляют собой не часть первоначального Я, но часть переживаний “не-Я”, внешнюю угрозу для Я, не связанную с Я как нечто внутренне ему присущее. Хотя Кохут не описывает свои концепции раннего развития, его теория (Kohut, 1971, 1972, 1977) представляет именно такую точ­ку зрения. В метапсихологии такой взгляд позволяет исключить аг­рессию из теории развития Эго и Я.

Альтернативная концепция утверждает, что Я развивается так­же и в моменты фрустрации, при боли или травматических пере­живаниях. Такие переживания предопределяют создание смешан­ных Я-объект-репрезентаций под знаком фрустрации и боли. Эти психические репрезентации инвестированы агрессией. Позднее они станут пугающими, агрессивными и обесценивающими пережива­ниями Я и пугающими, агрессивными и садистическими объект-репрезентациями. Такой ход развития приводит к появлению раз­личных противоречивых репрезентаций Я и объекта, которые предъявляют большие требования к ребенку на стадии сепарации-индивидуации. Эти психические репрезентации объясняют появ­ляющуюся в процессе развития патологическую фиксацию на под­фазе “раппрошмент” (Mahler, 1971), когда дифференцированные, но еще не интегрированные Я-репрезентации и противоречивые репрезентации значимых объектов проявляются в синдроме диффуз­ной идентичности. Нормальная же интеграция противоречивых Я- и объект-репрезентаций характеризует переход от стадии сепарации-индивидуации к “постоянству объекта”.

Такая концепция развития Я с его либидо и агрессией объединяет Якобсон, Малер и меня, а также Фэйрбейрна и Кляйн; модель развития Винникотта в этом отношении представляется неясной. Поскольку в кляйнианском подходе проблема дифференциации Я и объекта остается практически неисследованной (за исключением частичного углубления в этот вопрос в статье Бика [Bick, 1968]), трудно установить соответствие между идеями Якобсон, Малер и моими собственными — и концепциями развития Кляйн и ее пос­ледователей. Гипотеза Фэйрбейрна (1954) о существовании от рож­дения “первоначального” Эго создает новые проблемы, касающи­еся хронологии развития.

Концепция происхождения Я-репрезентаций и ощущения свое­го Я под влиянием инвестированных как либидо, так и агрессией, состояний смешения, приводит нас к концепции Я, развивающе­гося вследствие интеграции этих противоречивых Я-репрезентаций и интеграции соответствующих им производных либидо и агрессии. Моя модель рассматривает Я как инвестированное либидинальны­ми и агрессивными производными влечений, интегрированных в контексте интеграции отдельных Я-репрезентаций. Такая модель разрешает вопрос о том, как соотносятся образование психической структуры, развитие Я и развитие инстинкта. Она также объясняет концепцию нейтрализации влечений (Hartmann, 1955).

Таким образом, Я есть структура Эго, происходящая из Я-репре­зентаций, закладывающихся на недифференцированной симбиоти­ческой фазе в контексте взаимоотношений младенца и матери под влиянием переживаний как удовлетворения, так и фрустрации. Одновременно с этим система восприятия и осознания включается в функции Эго, такие как развитие контроля над восприятием, произвольные движения, создание аффективных воспоминаний и сис­тема предсознательного. Я как психическая структура происходит из Я-репрезентаций, инвестированных как либидо, так и агрессией. Кратко говоря, Я есть функция и структура Эго, которая постепен­но возникает из интеграции отдельных Я-репрезентаций и становится надструктурой, вбирающей в себя другие функции Эго — такие как память и когнитивные структуры. Таким образом, оно приобретает двойственные характерные черты концепции Ich Фрейда.