Психоанализ возник в 1895 или 1900 или где-то в этот период. Теперь мы должны определить отношение Фрейда к нейронауке в его психоаналитический период. Широко цитируя его работы мы надеемся позволить Фрейду своими словами выразить истиную природу взаимоотношений между психоанализом и нейронаукой.

Мы сказали, что точка поворота в его карьере теоретика возникла, когда он приспособил взгляды Джексона взамен ортодоксальным в немецкой неврологии. Поэтому, мы должны ожидать, что центральное место займут следующие психоаналитические позиции: (a) Психологические и физиологические процессы могут рассматриваться по отдельности. (b) психика включает в себя функциональный аппарат, организованный иерархически.

Внимательно читая Фрейда обнаруживаем: (a) Он рассматривал психологическое отдельно от физиологического. Тем не менее он всегда сознавал связь между ними. Таким образом, он следовал Джексону, который считал, что несмотря на то, что “психическое состояние всегда сопровождается физическим состоянием … эти две вещи имеют различную природу” (Jackson, 1931, p. 160). Фрейд надеялся, как справедливо можно ожидать, что эти два подхода когда-нибудь встретятся, но что это будет невозможно, пока нейронаука не сможет объяснить динамическую природу психического процесса. Другими словами, он не считал это возможным, пока нейронаука упорствует, пытаясь локализовать психические процессы в отдельных анатомических областях. (b) Фрейд мог позволить себе быть независимым лишь в психическом, приспособив иерархическую модель Джексона.

Начнем с последнего положения. Как мы отмечали, Фрейд счел необходимым отказаться от мейнеровской “кортико-центристской” неврологии. С точки зрения Мейнера сознание являлось “промежуточной связью в цепи причины и результата”, в которой концевые связи были чисто физиологическими процессами. Сознание, таким образом, являлось кортикальным процессом, который он описал как физиологически, так и психологически, не проводя в действительности между ними никакого различия. В то же время, с точки зрения Фрейда, взаимоотношения между психическими и физиологическими процессами были “вероятно не только причинно следственными”. Вместо этого он полагал, что психическое – это “процесс, параллельный физиологическому – зависимое от него вкрапление”. И по этой причине он считал, что “два эти процесса не обязаны иметь что-то общее друг с другом”.

Тем не менее, для Фрейда было столь же очевидно как и для любого другого, что сознание детерминируется чем-то еще. Мейнер полагал, что оно детерминируется афферентными физиологическими процессами. Однако Фрейд предпочитал рассматривать психологические процессы независимо от физиологических. Поскольку он не считал, что психологическая структура сознания детерминирована цепью физиологических событий, он постулировал психологическое бессознательное. Фрейд таким образом построил иерархический, функциональный психический аппарат, который включал в себя мощное психологическое бессознательное. Лишь после этого, имея сознание, детерминируемое бессознательными психологическими феноменами, он получил законченную систему, которую мог концептуализировать независимо от физиологии и анатомии.

Таким образом, несмотря на философскую идею, , что все, что не было сознательным, по определению не является психологическим, Фрейд настаивал на том, что бессознательное является психологическим, и тратил время на изучение природы этих бессознательных психических процессов. “Теперь давайте рассмотрим (как если бы данный спор между психоанализом и философией касался лишь пустяковой природы определения) вопрос, должно ли слово “психический” применяться к тому или иному ряду феноменов. На деле, тем не менее, этот шаг приобретает наивысшую значимость. В то время как психология сознания никогда не выходила за рамки неудачных последовательностей событий, которые, очевидно, зависели от чего-то еще, другая точка зрения, которая поддерживает мнение, что психическое есть бесоознательное по своей сути, дала возможность психологии занять свое место в ряду естесственных наук подобно прочим” (Freud, 1940, p. 158).

Вывод неоспорим; Фрейд приспособил иерархическую функциональную модель таким образом, что смог построить самостоятельную психологическую науку. Двадцатью пятью годами ранее Фрейд писал, “традиционное уравнивание психического и сознательного является совершенно нецелесообразным. Оно нарушает непрерывность психического, погружает нас в неразрешимые трудности психо-физического параллелизма,16) открыто для упреков в отсутствии очевидных причин такой переоценки роли сознания и в том, что это принуждает нас раньше времени покинуть область психологического изучения, не имея поддержки со стороны других областей” (Freud, 1915, pp. 167-8). По этой причине Фрейд писал, “психоанализ [ввел] … бессознательное между тем, что является физическим и тем, что ранее называлось “психическим”” (Freud, 1933, p. 55), поскольку “несмотря на то, что многие философы могут игнорировать пропасть между физическим и психическим, она продолжает существовать для нас в непосредственном опыте и даже более – в наших практических делах” (Freud, 1923, p. 247).

Понятно, что влияние Джексона, а значит и работы “Об афазии”, имело решающее значение в развитии психоанализа. Утверждение Фрейда о том, что структура психологического процесса может исследоваться независимо от анатомии и физиологии, сошлись с его анти-локализационизмом как рука и перчатка. Сказать, что психология один-к-одному не соотносится с физиологией, это то же самое, что сказать о невозможности локализовать психологические процессы в отдельных областях мозга.

Отвергнув локализационизм, приспособив принципы Джексона, Фрейд придерживался этих взглядов до конца своей жизни. Первое его утверждение в этой связи хорошо известно. Оно появилось в “Толковании сновидений”: “Я полностью игнорирую тот факт, что психический аппарат, с которым мы имеем здесь дело, также известен нам как анатомический препарат, и я буду тщательно избегать попыток определить локализацию психического, как бы она ни была анатомически представлена. Я остаюсь на психологических позициях … Соответственно, мы будем представлять себе психический аппарат в виде сложного инструмента, компонентам которого мы присвоим имена “агентов”, или (ради большей ясности) “систем”” (Freud, 1900, pp. 536-7, курсив наш).

Его следующее утверждение вносит важное добавление к его попыткам концептуализировать психологию независимо от нейроанатомии и нейропсихологии. Области – очевидно, родственные – но Фрейд ощущал невозможность в то время связать их удовлетворительным образом: “Я не делаю попытки провозглашать, что клетки и нервные волокна (или системы нейронов, которые сегодня стали на их место) являются … психическими путями; даже при том, что может оказаться возможным каким-то пока еще неизвестным образом представить такие пути при помощи органических элементов нервной системы” (Freud, 1905, p. 148, курсив наш).

Самое знаменитое утверждение Фрейда об отношении между психоанализом и нейронаукой отражает те же чувства: “Исследование дало нам неопровержимое доказательство того, что психическая активность связана с функционированием только мозга и никакого другого органа. Мы продвигаемся еще на шаг вперед … открыв неравноценные по важности различные отделы мозга… Однако, любая попытка идти отсюда искать локализацию психических процессов, любая попытка мыслить идею как хронящуюся в нервных клетках, а возбуждение – как странствующее по нервным волокнам, должна быть отброшена совершенно. Ту же судьбу долна снискать себе всякая теория, пытающаяся [локализовать психоаналитические системы] … Наша топография психического на сегодняшний день никак не связана с анатомией … В этом отношении, следовательно, наша работа является свободной и может выполняться в соответствии с ее собственными требованиями” (Freud, 1915, pp. 174-5).

За время жизни Фрейда не было разработано ни одной рабочей системы, которая связывала бы психологические и анатомические структуры значимым образом. Ближе к концу своей жизни Фрейд ясно объяснил, почему психоанализ так долго остается в стороне от нейронауки, сказав: “Топография психики, разработанная мной … никак не соотносится с анатомией мозга, и, фактически, касается ее лишь в одной точке.17) То, что меня не устраивает в этой картине – и я понимаю это как никто другой – вызвано нашим полным игнорированием динамической природы психического процесса” (Freud, 1939, p. 97).

Поскольку нейронаука по-прежнему пыталась статически локализовать то, что Фрейдом рассматривалось как динамические процессы, он ощущал отсутствие почвы для сотрудничества. Заключительное утверждение Фрейда по этому вопросу, в его работе “О будущем психоанализа” читается как резюме вышесказанному: “Психоанализ делает базовое допущение, обсуждение которого оставляет философам, но правомерность которого заключена в его результатах. Мы знаем два типа суждений о том, что называем психикой (или психической жизнью): во-первых, ее телесный орган и сцену, на которой разворачиваются действия,- мозг (или нервная система), а с другой стороны, наши акты сознания … Все, что лежит между – нам неизвестно, также как нет данных, прямо указывающих на отношение между этими двумя крайними точками нашего знания. Если оно существует, то оно в лучшем случае позволит локализовать процессы сознания, но вряд ли чем-нибудь поможет нам в понимании этих процессов” (Freud, 1940, p. 144-5).

Вывод: Фрейд выработал свое окончательное отношение к нейронауке в работе “Об афазии” в 1891 году. Он считал, что структура психологических процессов может исследоваться независимо от структуры нервной системы; также он считал, что невозможно локализовать динамический психологический процесс в статических анатомических областях. После своей неудачной попытки построить неврологическую модель, чтобы поддержать свои психологические исследования (“Проект”) он вообще отбросил физиологическую сторону. После этого он продолжал концептуализировать психическую жизнь на чисто психологическом основании; в результате, появилась наука психоанализ.

На протяжении века нейронаука очень мало способствовала динамической психологии, так как пыталась локализовать психологические процессы в отдельных областях коры.18) В конце жизни Фрейд повторил свое мнение, что психологические процессы требуют соответствующего психологического анализа, и ясно сформулировал, что психоанализ должен оставаться в стороне от нейронауки до тех пор, пока та не станет способна рассматривать динамику психологических процессов.

Вскоре после смерти Фрейда в 1939 году под руководством энергичного Лурии19) нейронаука наконец начала всерьез прислушиватьсяя к возражениям, на которые так долго указывал ей Фрейд. Находясь под влиянием Джексона Лурия разработал современную науку о динамической нейропсихологии.20) Она ставила отношение между нейронаукой и психоанализом на совершенно иную высоту. Но несмотря на все наше понимание, это развитие было полностью проигнорировано психоанализом. По этой причине оно заслуживает внимания и составляет содержание заключительной части данного исследования.

Статья “К вопросу о психоанализе и нейронауке: отношение Фрейда к локализационистской традиции”, М. Солмс, М. Салинг.