Как правило, предполагают, что наличие фобий определяет тревожную истерию, но сегодня мы знаем, что фобии могут быть у истериков, страдающих навязчивостями, депрессивных и шизоидных пациентов. То же самое верно для конверсионных симптомов, психосоматических симптомов, сексуальных затруднений и т.д. Присутствие специфического симптома обнаруживает некоторые аспекты патологии пациента, но не говорит нам, является ли это патологическое образование центральным или периферическим, является ли оно предоминантным или минорным фактором в структуре личности пациента.

Хотя диагноз говорит нам очень много о патологии, он может сообщить относительно немного о здоровых ресурсах пациента (Khight, 1952; Waldhom, 1960). Некоторые случаи навязчивостей дают блестящих пациентов, тогда как другие  неанализируемых. Категория пациентов, находящихся под вопросом, куда относятся перверзивные и пограничные случаи, имеет различные здоровые ресурсы. Тем не менее, именно их запас ценных качеств, а не патология, может быть определяющим фактором в назначении терапии. Оценка пациента в целом должна быть в центре внимания скорее, чем клинический диагноз патологии. Найт (1952) придавал этому большое значение в прошлом, и Анна Фрейд в своей новой книге (1965) делает это главным тезисом по отношению к детям. (См. также Anna Freud).

Ценным методом в подходе к проблеме анализируемости является изучение готовности пациента к специфическим требованиям психоаналитической терапии. Как было сказано выше, психоаналитическое лечение  длительная, всеобъемлющая, дорогая терапия и, кроме того, весьма болезненная. Только пациенты с сильной мотивацией будут работать искренне в аналитической ситуации. Симптомы пациента или дисгармоничные черты характера должны вызывать достаточно сильные страдания, чтобы он стал способен вынести трудности лечения. Невротические страдания должны мешать основным аспектам жизни пациента и осознание своего состояния должно поддержать его, если его мотивация ослабевает.

Тривиальные проблемы или желание родных, любимых или работодателей не является достаточным, основанием для проведения психоаналитическою лечения. Научная любознательность или желание профессионального продвижения не мотивируют анализируемою предпринять глубокое аналитическое переживание, хотя это и комбинируется с адекватными терапевтическими нуждами.

Пациент, который требует быстрых результатов или имеет вторичную выгоду от своей болезни, также не имеет необходимой мотивации.

Мазохисты, которые нуждаются в невротических страданиях, могут войти в анализ и позже стать привязанными к боли, причиняемой лечением. Они представляют собой трудную проблему для оценки с точки зрения мотивации.

Дети мотивированы совершенно иначе, чем взрослые и также нуждаются в оценках с различных точек зрения (A. Freud, 1965).

Психоанализ требует от пациента наличия способности воспроизводить более или менее последовательно и повторно те функции Эго, которые находятся в противодействии друг другу. Например, для того, чтобы приблизиться к свободной ассоциации, пациент должен быть способен регрессировать в своем мышлении, позволить мыслям возникать пассивно, снять контроль над мыслями и чувствами и частично отказаться от проверки реальности. Кроме того, мы также ожидаем, что пациент понимает нас, когда мы. сообщаем ему чтото; когда он проделывает некоторую аналитическую работу над собой; контролирует свои действия и чувства после сеанса и входит в контакт с реальностью. Несмотря на свой невроз, поддающийся анализу пациент, как ожидают, имеет гибкие и эластичные функции Эго (Knight, 1952; Loewenstein, 1963).

Мы также требуем, чтобы пациент обладал способностью как к регрессии, так и к быстрому отказу от нее в своих отношениях к аналитику. От пациента ждут, что он разовьет различные регрессивные реакции переноса, выдержит их и затем поработает над ними в сотрудничестве с аналитиком (Stone, 1961; Greenson, 1965). Нарциссически ориентированные и психотические пациенты, как правило, не подходят для психоанализа (Freud, 191617;Knapp,et al., 1960). Способность к эмпатии  один из наиболее существенных моментов для психоанализа, она зависит от способности временно и частично идентифицироваться с другими людьми (Greenson, 1960). Для эффективной коммуникации между пациентом и аналитиком она должна быть у обоих. Замкнутые, эмоционально ригидные люди не подходят для психоаналитической терапии.

Свободная ассоциация, в сущности, приводит к обнажению болезненных интимных деталей частной жизни. Из этого следует, однако, что подходящий пациент должен обладать высоким уровнем развития и интегрированности характера. Это также требует способности умно рассказывать о неуловимых комбинациях эмоций. Люди с тяжелым мышлением и расстройствами речи также не совсем подходят для анализа (Fenichel, 1945;Knapp, et al., 1960). Импульсивные, не могущие выдержать ожидания, фрустрации или болезненных эффектов,  эти люди также плохие кандидаты для психоанализа.